Второе стихо из жуткой древности. Я выкинул несколько строчек, почесал в затылке - опять же, вывешивать пока не хочется, потому что
фуфигнякакаята
Как только март с календаря слетел на теплом ветре юга,
Мы вдруг опомнились - лишь дни остались до разрыва круга.
И память бьется в голове,
читать дальшекак в море волны бьются в камень,
Так больно, что осталось лишь вцепиться в волосы руками,
И выть (как волки на луну), что не тогда, не так, не с теми
Творили жизнь, что пустоте презрительно бросали время.
(когда я писал "творили жизнь", я имел в виду не секс. Боюсь, я здорово испортилась за последние года два)
И хочется как никогда под солнце подставлять ладони,
По ветру память распустить и больше ничего не помнить,
Чтоб с первой бабочкой весны и с первыми ростками сныти
Под свод души моей вошло в зеленом саване «забыть», и
Чтоб вместе с памятью вина разбилась, как стекло, на части
И вместо пустоты пришло полуразрушенное счастье,
И будет верба, дым костра, и хриплые вороньи стаи,
И пальцы, как весенний лед, который плавится и тает.
Оставим в прошлом ложь и грязь, забудем старые обиды,
Ведь нам остался только шаг до врат в чужое царство Сида.
Давай смеяться и мечтать, и по утрам встречать рассветы,
И всю последнюю весну жить ожиданиями лета.
Давай, как дети, всех любить, вдвоем раскачивать качели,
По вечерам читать стихи, и на твоей виолончели
Играть то Баха, то Берто, читать сонеты – чтоб до дрожи -
И без зонта в апрельский дождь бежать и изумлять прохожих.
Пусть в волосах не тает снег (лет тридцать), время на исходе,
Пусть кожа в сетке старых ран, которые нам ставят годы,
Пусть обреченность правит бал и страх ознобом лезет в сердце,
Пусть даже новая весна не даст нам силы отогреться -
Давай назло проклятым «пусть» не будем ждать, что будет дальше.
Давай же жить! одним сейчас, смеяться и срываться в кашель,
Лететь, лететь на всех парах, пусть в пропасть – бешено и смело,
И жизнь – любить, и так любить, как человек перед расстрелом,
И так – до самого конца, до финиша, черты, исхода…
Так получилось, что весна – конец, а не начало года.
Мы взялись за руки – и страх ушел, развеялся, как пепел
На южном ветре. Этот май – последний – был великолепен.
Все закружилось – жизнь и смерть в одной весенней круговерти…
…Ты слышишь? Мы награждены с тобой пожизненным бессмертьем.